Чумовая зима: 140 лет назад царицынцы Бисмарка напугали
Дорогие друзья!
Каждый школьник знает, что на создание шедевра «Пир во время чумы» Пушкина вдохновила московская эпидемия холеры 1830 года. Эпидемия чумы, разразившаяся в наших краях зимой 1878–1879 годов, никаких заслуг перед русской литературой не имеет. Однако она вынесла названия нижневолжских сел на первые полосы европейских газет, отразилась в эпистолярных трудах таких разных людей, как русский врач Сергей Боткин и германский канцлер Отто Бисмарк. И вошла в историю как последняя эпидемия чумы в Европе.
«В настоящее время русскому человеку надо быть рогатой скотиной или свиньей, чтобы заболеть чумой; Homo sapiens благодаря современной культуре совсем потерял способность заражаться чумой». (Из доклада профессора Петербургской медико-хирургической академии И. И. Равича, 1874 год).
Жители станицы Ветлянской, расположенной на полпути от Царицына до Астрахани, разумеется, не были «рогатой скотиной». Крепкое казачье поселение почти в две тысячи душ кормилось в основном рыболовством. Холера, корь, скарлатина да сифилис беспокоили Ветлянку не больше, чем другие нижневолжские села.
Поэтому, когда 28 сентября 1878 года заболел и умер Агап Харитонов, а потом один за другим стали гибнуть его соседи, власти не обеспокоились. Хотя у погибших и немногочисленных выздоровевших на коже обнаруживались характерные бубоны, лекари упорно диагностировали «горячку», «лихорадку» и «пневмотифус».
Первым усомнился в диагнозах станичный священник Гусаков. «Будто мы не знаем, что такое лихорадка, – записал он в своем дневнике, – у людей появляется головная боль, затем жар, головокружение, рвота, опухоль в паху или под мышкою, и через три-четыре дня, самое большое через шесть дней, они умирают. Разве это лихорадка?!»
О том, что в станице творится что-то неладное, Гусаков написал своему родственнику – царицынскому городскому голове Мельникову. Мельников отправил в Ветлянку обоз с продуктами и одеждой, а также лекаря и двух сестер милосердия.
О непонятной смертности в Ветлянке доложили и астраханскому губернатору Николаю Биппену. Но тот вмешиваться не стал, решил не «нагнетать ситуацию». Уж очень его о том просили астраханские рыботорговцы, боясь, что никто не станет покупать рыбу из чумного края.
Если б знал тишайший губернатор, что такая забота об экономической стабильности региона обернется для него потерей высокой должности!
Позже один из подчиненных Биппена Вучетич, умный «задним умом», писал: «Ветлянская чумная эпидемия действительно была загадочной для нашей хваленой бюрократии, всегда способной лишь запутывать, осложнять и затемнять всякое дело, лишь бы по возможности умалить сам факт бедствия народа в своих личных интересах…».
Выдал бутылку за револьвер
«Все средства против горячечных болезней, как-то: салициловая кислота, соляная кислота, хинин, оказались бесполезными, почти все заболевавшие умирали; заразительность доходила до высшей степени: все ухаживавшие за больными медицинские чины, врач Кох и шесть фельдшеров сделались жертвою эпидемии; умирали почти все, кто только имел соприкосновение с больными или мертвыми, заболевая через три-шесть дней. Быстрый переход болезни в характер эпидемии, неуступчивость ее ни врачебным, ни санитарным мерам до высшей степени привели меня к тому заключению, минуя все научные прения и сомнения о названии эпидемии, что остается единственная мера к пресечению ее – карантин. Наблюдений после 14 декабря я не мог производить, так как сам заболел лихорадкой с сильным нервным расстройством». (Из рапорта старшего врача астраханского казачьего войска Депнера, декабрь 1878 года).
Доктору Депнеру было отчего прийти в «нервное расстройство»: на станичных улицах лежали трупы, целые дома стояли «заселенные» только покойниками. Хоронить умерших никто не хотел: боялись заразы. Люди выгоняли из дома заболевших родных, сами бежали из станицы куда глаза глядят. К декабрю чума из бубонной перешла в легочную форму и наводила почти мистический ужас, ведь здоровые люди, соприкоснувшись с ней, умирали в два-три часа.
При этом чиновники по-прежнему боялись произнести слово «чума», однако было принято решение окуривать чумные дома серой, распылять карболовую кислоту; обливать дворы раствором железного купороса с карболовой кислотой, засыпать могилы известью, сжигать вещи умерших.
В соседних селениях были выставлены караульщики с дубинами, отгонявшие нежеланных пришельцев из Ветлянки. Не находя нигде пристанища, многие беглецы жили в степи или лесу в вырытых в земле ямах или шалашах.
Приказчик Ветлянской рыбной ватаги Флавиев чуть не погиб при попытке передать в станичное управление Копановской станицы предписание о командировании в Ветлянку нескольких урядников для дисциплинарных и санитарных целей.
Его рассказ был опубликован в «Астраханском листке» в 1880 году:
«Прочитавши предписание, они пришли в ярость. «Как! Детей наших требуют на смерть! – орали казаки. – «Нет, этому не бывать!» Казаки близко ко мне не подходили, а только кричали: «Зачем приехал сюда? Он чумной!» Наконец из толпы выделился голос одного казака: «Убить его! Чего смотрите, – в воду!» В отчаянии я закричал, что было сил: «Не подходите ко мне, убью!» Оружия при мне не было, была только лимонадная бутылка. Бутылку эту благодаря темноте я выдал за револьвер, и она произвела магическое действие. Толпа начала редеть, а при наступлении моем разбежалась».
Лекарство от страха
В Ветлянке появились и свои «стервятники эпидемии». В связи с этим показательна судьба семилетнего Пети Щербакова. После смерти матери его с двумя братьями поместили в приют, организованный в Ветлянке Ириной Пономаревой (позже умерла от чумы). Приют, когда в нем обнаружились заболевания чумой, был заперт снаружи, чтобы из него никто не мог уйти и занести болезнь в другие семьи. Из всех оказавшихся в приюте детей не болел только Петя, ему пришлось исполнять обязанности «милосердного» (то есть санитара).
Он их выполнял до тех пор, пока все дети, в том числе и его братья, не погибли от чумы. Последней умерла маленькая девочка Василиса Пономарева. Мальчик, оставшись один среди трупов своих товарищей и до этого стойко переносивший ужасы чумного изолятора, упал духом.
Он разбил окно и стал звать на помощь. Из приюта его забрала Пелагия Белова – ухаживать за своими больными родственниками, изолированными в летней кухне, куда она заперла и Петю.
Через окно она подавала ему все необходимое, а после смерти больных Пелагия заставила его провести в помещении уборку.
Чума в конце концов настигла и Петю, у него появился чумной бубон на шее, тогда Белова без колебаний выгнала его на улицу. Больного Петю приютила переболевшая бубонной чумой Василиса Астахова, за что взяла корову из имущества, оставшегося после смерти родителей мальчика.
Если лекарства от чумы найти не удавалось, то лекарство от страха было вскоре найдено: традиционное, проверенное. Вот как описывает процесс работы похоронной команды атаман Плеханов: «Поставишь им штоф, выпьют... Ну, ребята, пойдем!.. Придешь к покойнику, приободришь их, ну, ребята, ну, смелее! – и сам как будто возьмешься, а на руках рукавицы в дегтю и сам вымазан. Ну они спьяна и берут, уж знаете, под хмельком. А иным путем нельзя было…»
«Люди мрут уже в Царицыне»
Страшное слово «чума» наконец было произнесено. Причем самим Сергеем Петровичем Боткиным на аудиенции у министра внутренних дел Макова. К тому времени чума охватила уже села Пришиб (ныне Ленинск), Старицкое, Михайловку, Удачное, Селитряное, уездный город Енотаевск.
В Царицыне паника была ужасная, жители бежали из города. Забеспокоились Саратов и Тамбов.
Царицынская дума постановила: ввиду совершенного отсутствия в городе докторов ходатайствовать перед столицей о командировании еще трех (!) врачей. А городской голова Мельников написал слезное письмо доктору Боткину.
23 декабря в столице министр внутренних дел Маков собрал специальное совещание медиков и чиновников, официально признавшее в России эпидемию чумы. Было принято решение заключить Енотаевский уезд в военное оцепление, расставить санитарные кордоны в подверженных опасности селениях, включая Царицын.
Медики гадали, откуда взялась напасть. То ли чуму занесли казаки, сражавшиеся под Карсом (под Карсом она объявилась среди турецких солдат, занесенная ими из Месопотамии), а может, чума приплыла по волнам Каспийского моря из персидского города Решта. Самой экзотической была версия о бактериологической «бомбе», подброшенной немцами, дескать, опять «Бисмарк гадит». Однако горячие головы быстро охладили, напомнив, что Астраханская губерния издавна является природным очагом чумы. Короче, спасибо местным сусликам.
Бисмарк, однако, все-таки «гадил»: ветлянская чума стала отличным предлогом для экономической изоляции России. Германия и Австрия мгновенно расставили на границах кордоны, отказываясь от русских товаров, таможенные строгости были усилены, а наплыв русских туристов и путешественников до крайности ограничен. «Все это, – писал современник, – отразилось потом миллионными убытками на русской торговле и промышленности».
А тут еще столичная газета «Голос» преподнесла сенсацию: люди мрут уже в Царицыне!
Известие «добавило шороха» в Европе. Правда, после оказалось, что «Голос» опубликовал сообщение «со слов… проезжего». Но, как говорится, осадок остался.
Огнем и рублем
В конце января 1979 года Александр II назначил героя недавней русско-турецкой войны генерала Михаила Лорис-Меликова временным генерал-губернатором Астрахани, Саратова и Самары, которым угрожала чума. Генерал избрал для квартирования своего штаба город Царицын. Почти одновременно с Лорис-Меликовым в Царицын прибыла международная медицинская комиссия эпидемиологов из 11 делегатов Германии, Франции, Англии, Австро-Венгрии, Румынии и Турции во главе с известным немецким гигиенистом и эпидемиологом Августом Гиршем.
«Всем этим господам требовались лучшие квартиры… которых не имелось в наличии, – писал городской голова Мельников. – Пришлось иных домовладельцев переселять в какую-нибудь конурку или совсем из дома». Образовали новую комиссию, состоявшую из медиков и чиновников. «В чем, собственно говоря, состояли обязанности всех этих господ, сказать трудно, – ехидничал Мельников, – некоторые из них дальше Сарепты не ездили».
Вот тут царицынский голова ошибался, иностранные специалисты были специально приглашены российским правительством, чтобы засвидетельствовать: борьба с эпидемией ведется эффективно, болезнь побеждена. Именно от решения этой комиссии зависело снятие санитарных кордонов на рубежах России. Кроме того, многие «светила» все же посетили Ветлянку.
Навигация в 1879 году началась в феврале, и граф Лорис-Меликов пароходом прокатился до Астрахани со всей свитой, заглянул и в вымершую Ветлянку. На всем пути следования процессии занималось зарево пожаров – граф спалил все «чумные» дома, движимое и недвижимое имущество.
При этом Лорис-Меликов оплачивал владельцам полную стоимость всего сожженного, так что никаких конфликтов с «погорельцами» не возникало.
На все про все император дал ему четыре миллиона рублей. Граф истратил на устройство пожаров и компенсацию сгоревшего 308 тысяч рублей…
Наконец, 6 марта 1879 года был опубликован доклад профессора Эйхвальда, заверенный подписями членов международной комиссии, о том, что «эпидемия в Астраханской губернии кончена, кордоны сняты». Причиной тому, что врачи долгое время не могли распознать болезнь, современные историки считают скудость тогдашних знаний в области бактериологии. По сути, это была последняя эпидемия чумы в Европе до бактериологической эпохи. Возбудитель чумы откроют через 15 лет после ветлянской трагедии, в 1894 году.
Ирина БЕРНОВСКАЯ
Выражаем благодарность старшему научному сотруднику Волжского музейно-выставочного комплекса Екатерине Лоскутовой за помощь в подготовке материала.
Грани культуры, 2019, №1-2, С.25
Интересные ссылки
Спасибо, Людмила Борисовна, за интересную публикацию.
ОтветитьУдалитьНаталия Викторовна, здравствуйте!
УдалитьЯ сама впервые узнала о многих фактах, тем более, что всё происходило здесь у нас, в Нижнем Поволжье. Тем, кто интересуется историей края - я думаю, будет интересно прочитать.
Спасибо большое за отзыв. Очень рада видеть Вас в гостях, Наталия Викторовна! Удачи Вам, всего самого доброго, успешного и интересного во всех делах и событиях!
Спасибо, во многом была не в теме. Вот из блогов и узнаем интерсеные факты о прошлом
ОтветитьУдалитьАнна Борисовна, здравствуйте!
УдалитьЯ тоже была не в теме, но информация очень интересная и необычная. Думаю, молодежи будет интересно узнать исторические факты из истории своего родного края.
Спасибо за отзыв, Анна Борисовна! Рада, что Вам тоже интересна эта тема. Удачи, успехов, добра и процветания, всех благ!