Что почитать: Романы о Первой мировой войне
(к 105-летию со дня начала Первой мировой войны)
Дорогие друзья!
По-настоящему XX век начался в 1914 году, когда вспыхнул один из самых страшных и кровавых конфликтов в истории человечества. Первая мировая война навсегда изменила течение времени: четыре империи прекратили свое существование, произошел раздел территорий и колоний, возникли новые государства, от проигравших стран требовали огромные репарации и контрибуции. Многие нации почувствовали себя униженными и втоптанными в грязь. Все это послужило предпосылками для политики реваншизма, которая привела к развязыванию новой войны, еще более кровавой и страшной.
Согласно официальным данным, человеческие потери в Первой мировой войне только убитыми составили порядка 10 миллионов, не говоря уже о раненых, пропавших без вести и потерявших кров. Фронтовики, пережившие этот ад, возвращались домой (подчас, в совершенно другое государство) с целым набором физических и психологических травм. И душевные раны были зачастую похуже ран телесных. Эти люди, большинству из которых не было и тридцати лет, не могли адаптироваться к мирной жизни: многие из них спивались, кто-то сходил с ума, а некоторые и вовсе кончали с собой. Их сухо называли «неучтенными жертвами войны».
В европейской и американской литературе 1920-30-х трагедия «потерянного поколения» — молодых людей, прошедших через окопы Вердена и Соммы, — стала одной из центральных тем творчества целого ряда авторов (особенно стоит отметить 1929 год, когда были опубликованы книги писателей-фронтовиков Эриха Марии Ремарка, Эрнеста Хемингуэя и Ричарда Олдингтона).
Предлагаем вашему вниманию самые известные романы о Первой мировой войне.
На Западном фронте без перемен
Эрих Мария Ремарк
Знаменитый роман Ремарка, ставший одним из самых популярных произведений немецкой литературы XX века. «На Западном фронте без перемен» разошелся многомиллионными тиражами по всему миру, а самого писателя даже выдвигали за него на Нобелевскую премию.
Это история о мальчиках, жизнь которых сломала (а точнее смела) война. Еще вчера они были простыми школьниками, сегодня же они — обреченные на смерть воины кайзеровской Германии, которых бросили в мясорубку тотальной войны: грязные окопы, крысы, вши, многочасовые артобстрелы, газовые атаки, ранения, смерть, смерть и еще раз смерть... Их убивают и калечат, им самим приходится убивать. Они живут в аду, а сводки с передовой вновь и вновь сухо гласят: «На Западном фронте без перемен».
Мы различаем перекошенные лица, плоские каски. Это французы. Они добрались до остатков проволочных заграждений и уже понесли заметные на глаз потери. Одну из их цепей скашивает стоящий рядом с нами пулемет; затем он начинает давать задержки при заряжании, и французы подходят ближе. Я вижу, как один из них падает в рогатку, высоко подняв лицо. Туловище оседает вниз, руки принимают такое положение, будто он собрался молиться. Потом туловище отваливается совсем, и только оторванные по локоть руки висят на проволоке.
Прощай, оружие!
Эрнест Хемингуэй
«Прощай, оружие!» — культовый роман, прославивший Хемингуэя и принесший ему солидные гонорары. В 1918 году будущий автор «Старика и моря» записался в ряды волонтеров Красного Креста. Он служил в Италии, где получил тяжелое ранение во время минометного обстрела на передовой. В миланском госпитале он встретился со своей первой любовью — Агнес фон Куровски. История их знакомства и легла в основу книги.
Сюжет, как это часто бывает у старины Хема, довольно-таки прост: солдат, влюбившийся в медсестру, решает во что бы то ни стало дезертировать из армии и уехать вместе с возлюбленной подальше от этой бойни. Но от войны-то убежать можно, а вот от смерти?..
Он лежал ногами ко мне, и в коротких вспышках света мне было видно, что обе ноги у него раздроблены выше колен. Одну оторвало совсем, а другая висела на сухожилии и лохмотьях штанины, и обрубок корчился и дергался, словно сам по себе. Он закусил свою руку и стонал: «О mamma mia, mamma mia!»
Смерть героя
Ричард Олдингтон
«Смерть героя» — пронизанный суровой горечью и безнадежностью манифест «потерянного поколения», стоящий в одном ряду с «На Западном фронте без перемен» и «Прощай, оружие!». Это история молодого художника, сбежавшего в окопный ад Первой мировой от равнодушия и непонимания родителей и любимых женщин. Помимо фронтовых ужасов в книге также описано английское общество пост-викторианской эпохи, патриотический пафос и лицемерие которого способствовали развязыванию одного из самых кровавых конфликтов в истории человечества.
По словам самого Олдингтона: «Эта книга является надгробным плачем, памятником, быть может, неискусным, поколению, которое горячо надеялось, боролось честно и страдало глубоко».
Он жил среди искромсанных трупов, среди останков и праха, на каком-то адовом кладбище. Рассеянно ковырнув палкой стенку окопа, он задевал ребра человеческого скелета. Приказал вырыть за окопом новую яму для отхожего места — и трижды приходилось бросать работу, потому что всякий раз под лопатами оказывалось страшное черное месиво разлагающихся трупов.
Огонь
Анри Барбюс
«Огонь (Дневник взвода)» был едва ли не первым романом, посвященным трагедии Первой мировой войны. Французский писатель Анри Барбюс записался в ряды добровольцев сразу же после начала конфликта. Он служил на передовой, принимал участие в ожесточенных боях с немецкой армией на Западном фронте. В 1915 году прозаик был ранен и попал в госпиталь, где приступил к работе над романом, в основу которого легли реальные события (о чем свидетельствуют опубликованные дневниковые записи и письма к жене). Отдельным изданием «Огонь» вышел в 1916-м, тогда же писателю присудили за него Гонкуровскую премию.
Книга Барбюса крайне натуралистична. Пожалуй, ее можно назвать самым жестоким произведением, вошедшим в эту подборку. В ней автор подробно (и очень атмосферно!) описал все, через что ему пришлось пройти на войне: от утомительных окопных будней в грязи и нечистотах, под свистом пуль и снарядов, до самоубийственных штыковых атак, страшных ранений и смерти сослуживцев.
Сквозь брешь насыпи виднеется дно; там стоят на коленях, словно умоляя о чем-то, трупы солдат прусской гвардии; у них в спинах пробиты кровавые дыры. Из груды этих трупов вытащили к краю тело огромного сенегальского стрелка; он окаменел в том положении, в каком его застигла смерть, скрючился, хочет опереться о пустоту, уцепиться за нее ногами и пристально смотрит на кисти своих рук, наверно срезанных разорвавшейся гранатой, которую он держал; все его лицо шевелится, кишит червями, словно он их жует.
Три солдата
Джон Дос Пассос
Как и Эрнест Хемингуэй, в Первую мировую войну Джон Дос Пассос служил добровольцем в санитарном подразделении, дислоцировавшемся в Италии. «Три солдата» были опубликованы вскоре после окончания конфликта — в 1921 году — и стали одним из первых произведений о «потерянном поколении». В отличие от других книг, вошедших в данную подборку, в этом романе на первое место выходит не описание боевых действий и фронтовых будней, а рассказ о том, как безжалостная военная машина уничтожает индивидуальность человека.
— Будь она проклята, эта чертова пехота! Я на все готов, только бы выбраться из нее. Что это за жизнь для человека, когда с ним обращаются, как с негром.
— Да, для человека это не жизнь...
Советская литература не любила вспоминать об этом кровавом конфликте, ведь у нас война «империалистическая» переросла в войну гражданскую... Большинство произведений того периода, в том числе не вошедших в эту подборку, рассматривают Первую Мировую как точку отсчета новой истории и нового порядка (вспомним роман Пастернака «Доктор Живаго»), крушения всех старых чаяний и надежд — и стремятся показать меняющуюся жизнь как можно более подлинно и отчаянно.
В этой подборке мы расскажем о книгах, без которых понимание войны, расколовшей мир множества людей на осколки, будет неполным.
Тихий Дон
Михаил Шолохов
Вокруг этой загадочной книги шло немало дискуссий на повышенных тонах. Во-первых, ставилось под сомнение само авторство Шолохова. Некоторые исследователи сомневались, что столь гениальное произведение мог написать малообразованный юноша (на момент публикации первой части романа в журнале «Октябрь» писателю было всего 23 года). Однако официальное литературоведение, проведя несколько текстологических и графологических экспертиз, все же признало авторство за Михаилом Александровичем.
Как бы то ни было, «Тихий Дон» — масштабнейшее произведение, в котором одновременно закрепились одна из главных историй любви и страсти в отечественной литературе, боевые эпизоды Первой мировой и Гражданской войн, историческая хроника и изображение жизни казачества во всей ее полноте. Все это написано очень изящным и чутким к народным оттенкам языком, со множеством отсылок к русской классике и невероятным чувством дикой, неприрученной природы.
Григорий встретился с австрийцем взглядом. На него мертво глядели залитые смертным ужасом глаза. Австриец медленно сгибал колени, в горле у него гудел булькающий хрип. Жмурясь, Григорий махнул шашкой. Удар с длинным потягом развалил череп надвое. Австриец упал, топыря руки, словно поскользнувшись; глухо стукнули о камень мостовой половинки черепной коробки.
Хождение по мукам
Алексей Толстой
Алексей Толстой — один из популярнейших авторов 1920-1930-х годов, представитель и манифестант движения «сменовеховства» (по названию статьи в журнале «Смена вех»), призывавшего к примирению белых эмигрантов с Советской Россией. Популярность писателя в наше время возрождается, поскольку его творчество одновременно задевает и «больные» вопросы истории, и захватывает живым и интересным сюжетом в традициях русского реализма.
Трилогия «Хождение по мукам» включает в себя романы «Сестры», «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро», каждый из которых написан настолько по-разному, что впору усомниться, что их писал один человек. Первая мировая война тут не сразу ошарашивает героев и читателя, а постепенно, захватнически посягает на привычную повседневность персонажей.
1914 год начинается в Петербурге, где живут сестры Катя и Даша Булавины, увлеченные популярным декадентским поэтом. Но от модернистской эстетики начала века скоро ничего не остается. В жизни девушек появляются Вадим Рощин и Иван Телегин, с которыми на протяжении всей книги они то расстаются, то воссоединяются. Виной тому — Первая мировая, а затем и Гражданская война, не щадящая ничьи чувства и вносящая в судьбу коррективы, справиться с которыми оказывается почти невозможно.
День прожит честно... Не совсем, пожалуй... Зачем ударил того в висок? Ведь человек сдался... Чтобы концы, что ли, в воду? Да, да, да... И увиделось: карты на столе, стаканчики глинтвейна... И тут же — убитый — капитан Веденяпин, карьеристик, с кариозными зубами и мокрым ртом, как куриная гузка, сложенным, будто для поцелуя в афедрон командующему армией, генералу Эверту, сидящему за преферансом... Ну, и черт с ним, правильно ударил...
Путешествие на край ночи
Луи-Фердинанд Селин
Селин давно стал путеводной звездой для интеллектуалов во всем мире. Его дебютный роман — новаторский и скандальный текст, написанный на основе реальных событий из жизни автора. Как пишет переводчица и исследовательница творчества писателя Маруся Климова, «в романе „Путешествие на край ночи“, признанном критикой одной из ключевых книг XX столетия, Селин описывает по крайней мере три своих вояжа: на войну, в центральную Африку и в Америку, — которые одновременно являются этапами и составными частями главного „путешествия“ автора за границу общепринятых норм и ценностей, „на край ночи“».
В романе показано, как сказал писатель Виктор Ерофеев, «апокалиптическое видение современного ему мира, абсурдного, циничного, похотливого, чреватого уничтожением и смертью». С Первой мировой начинается путь главного героя Бардамю, которому отведена роль разоблачителя мира и который ненавидит, не принимает и не понимает эту войну. На весь дальнейший проделанный путь героя будет оказывать влияние фронтовой опыт: «Семена будущего сволочного мира прорастали еще в самой толще войны».
Завтра и для меня было где-то далеко, в таком завтра было немного смысла. Для всех нас важно прожить лишний час теперь: в мире, где все свелось к убийству, лишний час — это уже феномен.
Брусиловский прорыв
Сергей Сергеев-Ценский
Исторический роман Сергея Сергеева-Ценского повествует о том, что происходило во время крупнейшего (и, конечно же, одного из самых кровавых) сражений Первой мировой войны — Брусиловского прорыва, и как это повлияло на дальнейший ход истории. Генерал Брусилов повел Русскую армию против Австро-Венгрии и Германии и занял Галицию, Волынь и Буковину, но при этом «положил» ужасное количество своих солдат. Эта книга — великолепный пример того, как исторические факты оживают для нас спустя годы, вызывая множество этических вопросов и провоцируя глубокую рефлексию.
Неужели все эти генералы, украшенные цветными широкими лентами и бесчисленными орденами, с такими длинными титулами, что их невозможно было и сказать за один прием, осыпанные с ног до головы всякими благами жизни, — неужели они все до одного оказались до такой поразительной степени невежественны в военном деле и так вопиюще бездарны?
Спор об унтере Грише
Арнольд Цвейг
Мировоззрение немецкого писателя Арнольда Цвейга говорит о Первой мировой даже больше, чем его произведения: будучи ярым кайзеровским патриотом, после войны он становится пацифистом и социалистом — под впечатлением от жутких фронтовых сцен.
Его роман «Спор об унтере Грише» носит явный антивоенный оттенок и до сих пор резонирует с мыслями множества читателей. Книга рассказывает о судьбе русского военнопленного Григория Папроткина, написана она плотным, оригинальным языком немецкого экспрессионизма.
Надо гнать от себя этот страх! Черт возьми, на смерть идет солдат, русский унтер-офицер Григорий Ильич Папроткин, — один среди вражеской армии, среди устремленных на него со всех сторон взглядов; он, не станет давать им тут бесплатное представление.
Комментариев нет:
Отправить комментарий